Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Страница 1

К оглавлению

1

Приношу свою благодарность моим друзьям Борису Орлову и Андрею Туробову за неоценимую помощь при написании этой книги

Пролог

— Пойми, Игорек, мне не так обидно, что избили, что ограбили, но награды… Ты понимаешь? Они унесли мои награды! Так прямо вместе с пиджаком и забрали! — В глазах старика стояли слезы.

Я заскрипел зубами от злости. Мой родной дед — Игорь Петрович Глейман, задрав рубашку, показал жуткие черные кровоподтеки на теле, оставленные кулаками и ботинками подонков, решивших обогатиться за счет беззащитного восьмидесятилетнего старика. Им досталась «огромная» сумма — семь тысяч рублей, много денег дед с собой на дачу не брал. Так… прикупить свежего молочка и хлебушка, что ежедневно развозит по участкам молодой предприимчивый фермер из соседней деревни, построивший на своем подворье образцовое хозяйство по европейским станcдартам, включавшее небольшой молокозавод и мини-пекарню.

— Так какого черта ты с собой медали потащил? — раздраженно спросил я деда.

Эмоции искали выхода, мне стоило большого труда сдерживаться, чтобы не заорать на старика, перевалив на него часть вины за произошедшее.

— Так, понимаешь, Игорек, меня попросили в Полбино на празднике выступить, — виновато опустив голову, пробормотал Игорь Петрович. — Двадцать второго июня… Ну, как праздник… Обычное отмечание годовщины начала войны.

— Да, блин, каким ветром тебя туда занесло? — удивился я. Полбино — небольшой поселок в десяти километрах от нашего дачного товарищества. Я там и был-то всего пару раз — ездил туда за питьевой водой несколько лет назад, когда после развода с женой больше месяца жил на даче. Что тогда, что сейчас — вода на участках годилась только для технических целей. А покупать бутилированную водичку в нашем магазинчике оказалось несколько накладно, в поселке же имелась артезианская скважина, доступ к которой никто не ограничивал.

— Директор местной школы — мой бывший ученик. Вот он и попросил, чтобы я выступил на митинге перед учащимися и их родителями, — терпеливо объяснил дед.

— Ладно, я понял, — вздохнул я. Понятно, что старик не виноват — и не хрен срывать на нем злость. Лучше найти тех, кто это сделал и… Там решу, что с ними делать!

— Ты их запомнил? Сможешь описать? — спросил я, не особо надеясь на положительный ответ — нападавшие были сезонными рабочими (по крайней мере, так они представились при первом знакомстве) из Узбекистана. Мало того что они все на одно лицо, так и искать их можно до ишачьей пасхи — перекати-поле, сегодня здесь, а завтра в ста километрах отсюда. Московская область большая…

— Ну, описать… это вряд ли, а вот показать — могу! — огорошил дед.

— Показать? У тебя фотки есть?

— Нет, какие фотки? Что ты?.. Просто они на постой у Жени Шлявера встали — на дальнем конце участков.

— И он их впустил? — поразился я.

— Не могу сказать… Я его самого не видел, но ЭТИ сказали, что впустил! Они там уже неделю живут. Каждый день участки обходят, работу предлагают. А наш председатель молчит. Мы уж хотели милицию вызвать, но как-то повода не было — они вроде не шумели, вели себя прилично. Хотя сосед говорил, что видел, как они воруют какой-то хлам с пустых участков. А таких в товариществе хватает — по будням у нас три четверти домов пустует.

— И ты хочешь сказать, что уже целую неделю в нашем дачном поселке поселились полдесятка узбеков и никто на это не реагирует? Можно подумать, что мы в каменном веке живем и мобильные телефоны не существуют в природе? Ты не мог мне раньше позвонить? Я бы еще тогда приехал!

— Понимаешь, Игорек… Ну не казались они опасными! — с отчаянием в голосе крикнул старик. — Обычные гастарбайтеры! Забитые, всего боящиеся! И потом… Такие бригады живут на участках каждый год — делают дачникам мелкий ремонт или еще что… землю на огородах копают. Берут недорого, работают хоть и не очень качественно, но на безрыбье…

— Ага, забитые… — горько усмехнулся я. Мне ли не знать — я работал инженером на стройке и каждый день сталкивался с уроженцами Таджикистана и Узбекистана. — А забили, в результате, тебя! Ты, кстати, ментов… тьфу! То есть полицейских вызвал?

— Как сказать… — снова вздохнул дед. — Позвонить — позвонил! Они сказали, что как только экипаж ППС освободится — они подъедут… Вот… До сих пор едут — третий день пошел!

— Погоди-ка! Я понимаю, что здесь область, а не Москва, но как-то странно они реагируют… Ты что им сказал?

— Что пришли узбеки и ограбили меня, — недоуменно пояснил дед. — Что я еще мог им сказать?

— И про сумму сказал?

— Конечно! Они так прямо и спросили: сколько денег было украдено. Я сказал: семь тысяч рублей. И про награды сказал, но они на это, по-моему, вообще внимания не обратили.

Собственно, большая часть дедова «иконостаса» — юбилейные медали. Настоящих наград было всего две: орден Отечественной войны второй степени и медаль «За взятие Берлина». Игорю Петровичу, сыну командира Красной Армии, было в 1941 году шестнадцать лет. И следующие два года он провел на оккупированной врагом территории, попав в июне под бомбежку вместе с эшелоном, на котором вывозили из прифронтовой полосы детей комсостава. Некоторое время считался бойцом партизанского отряда, но особых подвигов совершить не успел — зимой того же сорок первого заработал тяжелую форму дистрофии и обморозил ноги. Отряд скрывался от свирепствующих карателей в глухом лесу. Продовольствие кончилось через две недели, а посланные на его добычу группы не вернулись. Питались корой деревьев… С тех пор у деда проблемы с сердцем. Однако из отряда его не выгнали — Игорь Петрович великолепно владел немецким языком. По той же причине его, невзирая на выявленную сердечную патологию и белый билет, взяли добровольцем на военную службу после освобождения оккупированной территории. Впрочем, не подай он заявление на имя Михал Иваныча Калинина, всесоюзного старосты… Восьмое по счету заявление — предыдущие канули в недрах военкомата. Оставшееся до Победы время дед трудился переводчиком при штабе танкового корпуса. В штыковые не ходил, но орден, в статуте которого написано: «…награждаются военнослужащие, которые своими действиями способствовали успеху боевых операций наших войск», заслужил честно.

1