Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Страница 23

— Эвакуированные. Семьи комсостава. Я сын комполка Игорь Глейман.

Надо же — парень попытался лежа изобразить строевую стойку. Похоже, что в этом времени к офицерам относятся с уважением, если солдатик даже на меня, простого пацана, так реагирует. Да, я знал, что сейчас слово «офицер» не в ходу, но в мыслях по привычке называл красных командиров именно так. Главное — вслух не ляпнуть.

— Старшина Петров. Владимир, — представился усатый. — Со мной лейтенант Макаров и младший сержант Гончарук.

— Наш эшелон разбомбили, а всех уцелевших вчера танками передавили. Здесь всего полсотни человек осталось, — объяснил я старшине. — Самому старшему шестнадцать лет. Несколько тяжелораненых… А вас где угораздило?

— Ехали на полуторке по… своим делам. Напоролись на мотоциклистов. Лейтенант сразу пулю в грудь словил, а мы с сержантом — уже когда выскакивали.

— Как общая обстановка? Что вокруг происходит? Мы тут уже сутки сидим, и только немцы вокруг…

— Львов вчера оставили, — после длинной паузы сказал старшина. — За Броды бои идут. Но Ровно вроде наш…

— Вас когда подловили?

— Часа два назад.

— Где именно? Направление, расстояние?

— В двух-трех километрах отсюда, вот там! — Петров махнул рукой на юго-восток.

— Понятно… Мы практически в окружении… Ладно, значит, на помощь надеяться бесполезно, надо выбираться самим и вас вытаскивать. Еда, перевязочные средства есть?

— Было два индпакета… Лейтенанта перевязал и себя. Гончарук сам перевязался. Еда… Вещмешок я прихватить успел! Где он? Там тушенка была!

— Здесь он! — сказал кто-то из пацанов, поднимая над головой мешок.

— А я щось ухопити не встиг! — подал голос сержант. — Сам не пам’ятаю, як з-за керма вискочив… І сидір і вінтарь… в машині залишилися.

— Ладно, товарищи, кончаем собрание! — громко сказал я. — Несите раненых в овраг! Не хрен здесь светиться — фашисты рядом бродят!

Пропустив вперед парней, я притормозил за локоть Барского.

— Миша, это ты командовал спасательной операцией?

— Спасательной… что? Ах, ты имеешь в виду…

— Кто догадался идти за бойцами?

— Я, но я хотел…

— Ты понимаешь, что этим поступком вы подвергли всех нас огромной опасности?

— Но там же были раненые бойцы! — возмутился Барский.

— Да, их надо было вытащить обязательно! — твердо ответил я. — Но не так, как это сделали вы!

— А… как? Мы ведь взяли их и несли…

— Я не про способ переноски, дурачок! Вот скажи мне: вы охранение обеспечили? Дозор выставили? О сигналах взаимодействия договорились?

Барский только глаза выпучил и в полном обалдении покачал головой. Похоже, что о таких вещах он даже не задумывался. В общем-то и немудрено — он всего лишь шестнадцатилетний паренек, сын офицера, а не сам офицер. Тактике его не учили, хорошо хоть, что стрелять умеет.

— Сейчас вам просто повезло, а если бы на вас неожиданно выскочили немцы? Вы бы все там и легли, вместе с ранеными. А потом бы и наша очередь пришла. В результате из-за глупости шести малолетних долбоебов, возомнивших себя крутыми разведчиками…

— Да понял я все, понял! — почти крикнул Барский. — Игорь, прости, я не подумал…

— В следующий раз захочешь погеройствовать — спроси меня, как это сделать, чтобы все, кроме врагов, остались целы? Договорились?

— Хорошо!

— Славно, что ты понял! А теперь пойди и проверь посты! После проведи ревизию продуктов и всего остального, что имеем… Будем готовиться к передислокации.

— Но ведь здесь очень хорошее место! И замаскировано хорошо, и вода есть!

— Ага! А еще про это место дед Пасько знает! Он обещал прибыть к полудню, а сейчас уже часа три, если по солнцу судить. Опаздывает старик. Боюсь, как бы чего не случилось!

— Ты думаешь, что он?..

— Добровольно он нас не предаст, не тот человек! Но если попадется — под пытками выдаст. Пыток никто не выдерживает!

— Я под пытками ничего не скажу! — гордо вскинул подбородок Барский.

— Ладно, иди уже, храбрец! — не буду разочаровывать парня — под достаточно квалифицированными пытками сдаются все.

Спустившись в овраг, я подошел к лейтенанту. Он уже скончался — Марина закрывала ему глаза. Повезло в некотором роде — не мучился. А вот девчонка с перебитыми ногами, что рядом лежит, — все еще цепляется за жизнь, бедолага. С такими-то ранами… На миг у меня затеплилась надежда — а ну как все-таки дотянем ее до своих? Вряд ли, конечно, но вдруг?

Я присел рядом с трупом молодого офицера и быстро обшарил его карманы. Ремень с кобурой с него сняли при перевязке, но нам сейчас любая мелочь полезной будет. Так, в бриджах смятый платок и небольшой кожаный портмоне. Что внутри? Фото курносой улыбающейся девушки, четвертушка бумаги с расплывчатыми неразборчивыми каракулями, три рубля одной бумажкой и несколько мелких монет. Все это в нашем положении — ненужный хлам. Нагрудные карманы… Через правый прошла пуля — лежавшие там бумаги пробиты и окровавлены. Я развернул их, но понял только, что это два листка из блокнота, исписанных химическим карандашом. Похоже на письмо домой. А вот левый карман оказался пуст. Странно, ведь именно в нем должны были быть документы. Возможно, старшина забрал? Надо с ним пообщаться более предметно… Что-то он явно не договаривает…

Разгибаюсь и вижу, что Марина смотрит на меня как-то странно. Неодобрительно, что ли…

— Что случилось? — спрашиваю, машинально убирая обратно в карман лейтенанта портмоне и неотправленное письмо. Взгляд Марины немного смягчается. Так вот в чем дело — меня заподозрили в мародерстве!