Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Страница 43

Через пару сотен метров решаю, что приноровился к управлению. Большая ошибка! На следующем повороте снова вылетаю с «трассы». Опять повезло — цепанув бортом немаленькую березку, возвращаюсь на дорогу. Все действия сопровождаю отборным матом и, только услышав за спиной сдавленное хихиканье, вспоминаю — ругаться нельзя, сзади сидят братья Караваевы. Какой пример я подаю подрастающему поколению?

Слава богу, ехать пришлось недолго. Пятьсот метров по неровной грунтовке, еще один поворот (вписался, ура!), небольшой, около сотни, прямой участок и… бэтээр почти упирается скошенным носом в коляску мотоцикла Барского. Блин горелый, ну тут и тормоза! Пришлось жать педаль, навалившись всем телом и все равно — чуть не задавил напарника. И, кстати, я ведь замыкающим ехал — где остальные, как я умудрился всех обогнать?

— Дальше не проехать! — объяснил Барский. — Сплошные завалы. Мы и пешком-то еле прошли. Да и ребят переполошим, если не предупредить. Еще пальнет кто-нибудь с перепугу! Пойду всех подниму, а вы пока разворачивайтесь задом вон к тем дубкам!

Отогнав мотоцикл на край полянки, Миша нырнул в кусты. А я начал неравную борьбу с коробкой передач, сцеплением и рулем, пытаясь развернуть бронетранспортер на небольшом пятачке. Я попеременно врубал переднюю и заднюю передачи, изрыл гусеницами весь дерн, но проклятая машина никак не желала ехать туда, куда я хотел. С огромным трудом, мысленно прокляв инженеров, придумавших этот чертов гроб, мне все-таки удалось сдать задом к указанным деревьям.

Пока я мудохался, подъехали остальные. Наверное, они просто проскочили поворот — реально видимость с водительского места никакая.

— Это ты сейчас чего делал? — с интересом спросил высунувшийся по пояс из бэтээра сержант Альбиков.

— Разворачивался, — угрюмо ответил я, утирая обильно струившийся со лба трудовой пот. — Вам тоже надо, а то потом не разъедемся. Да и грузить раненых будет удобнее. Ставь свою колымагу рядом с моей!

— Ага! — покладисто кивнул сержант.

Нырнул в свой бронетранспортер, мотор взревел и… машина плавно, в три приема, заехала на указанное место. Вот и верь после этого в тупость узбеков!

Третий панцерваген повторил его маневр, хоть и не столь изящно, но гораздо быстрее, чем я.

К тому времени, как мы припарковались, Барский уже успел сгонять до убежища и вернуться.

— Следуйте за мной! — сказал Миша, снова ныряя в кусты.

Оставив старшину Петрова и раненого сапера охранять технику, мы всей толпой углубились в лес. Место для временного лагеря выбрано с толком — с пяти метров не заметишь. Небольшая, почти круглая полянка посреди густых зарослей. Не успел я ступить по ней и пары шагов, как нечто белое с визгом повисло у меня на шее.

— Игорь! — радостно прокричало «нечто» мне в ухо. — Ты вернулся!

— Спокойно, Марина! — я осторожно поставил девушку на землю. — Я ведь обещал, что не дам себя убить, пока не прикончу всех солдат 11-й дивизии.

Наградив меня неумелым поцелуем в щеку, Марина отступила на пару шагов и застыла столбиком, глядя на выходящих из кустов красноармейцев.

— Ты привел подмогу? — обрадованно спросила девушка.

— К сожалению, это не совсем та помощь, что нам нужна! — вздохнул я. — Бойцы помогут нам перебраться на новую точку. Старик Пасько обещал показать хорошее местечко для укрытия. Готовь ребят к транспортировке — мы три бронетранспортера пригнали.

— Немецких? — восхищенно спросил подошедший Коля.

— Нет, блин, бразильских! — хмыкаю в ответ. — В лесу стояли, так мы и прибрали бесхозное имущество…

— Полчаса назад такая стрельбы стояла… И как раз там, откуда мы вчера в спешке убрались! Я подумала, что это тебя… что вас… — смущенно потупила глаза Марина.

— Так это мы немцев постреляли! — гордо заявил Барский. — Их там целая рота была! Оружия кучу набрали и три броневика увели!

По полянке словно невидимая волна прошла — настолько поразили ребятишек слова Барского.

— И все они были из 11-й танковой дивизии вермахта! — тихонько добавил я, глядя в глаза Марине. Она мстительно улыбнулась и кивнула.

— Ребята! Быстро собирайтесь, такси ждет! — громогласно провозгласил вылезший из кустов, словно медведь-гризли, Петр Валуев. И тут же осекся, увидев, кто лежит на поляне. Видимо, не ожидал увидеть замотанных окровавленными тряпками детей. — Да что же это? Ребятки… Как же так?

И громила-сержант, рухнув на колени перед раненым мальчиком лет восьми, стал осторожно его поднимать. Как он его на руки брал… Бережно, словно хрупкую вазу. Бормоча что-то ласково-неразборчивое, Валуев осторожно понес «ценный груз» к бэтээрам.

А я, быстро осмотревшись, нашел Свету и пошел к ней. Блин, до последнего момента боялся, что именно она окажется среди тех двух умерших от ран, про которых сказал Барский. Девчушка была в сознании и глядела на меня горящими глазами. И столько в этом взгляде было… Так в храмах смотрят на чудотворную икону. Даже неловко стало.

— Ну, как ты, солнышко? — спросил я, присаживаясь рядом.

— Хорошо, Игорь, — всхлипнула девочка. — Только ножки очень сильно болят. Когда ты нас в больницу отвезешь?

Я скрипнул зубами. Между нами и больницей стояли несколько тысяч фашистов.

— Скоро, солнышко, очень скоро! Вот видишь — за нами уже военные приехали! Сейчас мы в более безопасное место переедем. А потом и в больницу.

Я легко взял на руки почти невесомое тельце и понес Свету к транспорту, аккуратно обходя кусты. В переноске раненых приняли участие все способные ходить, но все равно пришлось сделать по две-три ходки. Хотя в общем помощь красноармейцев пришлась кстати — с погрузкой управились довольно быстро. В каждый бронетранспортер поместились семь-восемь человек. А для здоровых места не осталось — им предстояло идти пешком.