Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Страница 73

Корреспонденты достали из потертых полевых офицерских сумок блокноты и карандаши, переглянулись, определяя, кому начинать, и я как-то сразу проникся доверием к этим ребятам в военной форме. Это не наши щелкоперы, любители дешевых сенсаций. Это такие же бойцы, как и я, только их фронт проходит в другом месте.

Интервью продолжалось уже более получаса, вопросы задавались по очереди, мужики лихо, на весу, строчили в блокнотах, и тут в дверь осторожно заглянул еще один военный.

— Вы уже здесь? — увидев журналистов, незнакомец задал вопрос из разряда идиотско-риторических.

— Нет, здесь никого нет! — машинально сказал я. Так, как привык отвечать на подобные вопросы там… у себя… в своем времени.

Нежданный гость, входя в палату, весело рассмеялся. На вид ему лет под сорок, рукава гимнастерки украшали большие комиссарские звезды, в петлицах две «шпалы». Это ж кто по званию? У командира разведчиков капитана Свистунова была одна, следовательно, две — как минимум майор.

— Простите, что опоздал, товарищи! — вежливо сказал вошедший, кивнув Альбикову как знакомому. Затем внимательно посмотрел сначала на меня, потом на Петрова. — Вы, молодой человек, видимо, и есть Игорь Глейман?

Я кивнул, с интересом ожидая продолжения. Что это еще за комиссар-майор мной интересуется?

— Я корреспондент газеты «Комсомольская правда» батальонный комиссар Гайдар. Узнал о вашем… подвиге, но, к сожалению, немного опоздал на встречу — задержали в штабе корпуса.

— Гайдар? — переспросил я.

Знакомая фамилия… В памяти сразу встает картинка — еще довольно молодой, но уже лысый и толстый мужичок что-то вещает с трибуны, размахивая пухленьким кулачком. А звали его… Егор! И был он внуком…

— Так вы писатель Аркадий Гайдар! — догадался я. — Я ваши книжки в детстве читал! И про Тимура с командой, и про Чука с Геком, и про Мальчиша-Кибальчиша, и еще…

— В детстве? — усмехнулся батальонный комиссар.

Чего это он? Ах да! Никак не привыкну, что здесь я молод — только-только вышел из детского возраста. Вот ему и стало смешно, когда пацан сказал «в детстве».

— Аркаша, может, мы все-таки продолжим? — недовольно поджав губы, спросил старший из корреспондентов. — А про твои сказки вы с Игорем потом поговорите!

— Да-да, конечно! Извините, товарищи! — Гайдар сделал шаг назад, прислонился плечом к стене, достал из планшета блокнот и приготовился записывать.

Однако ему не повезло — я почти закончил рассказ о своих приключениях. Политруки задали еще несколько уточняющих вопросов и стали прощаться, по очереди подходя ко мне и Петрову, чтобы пожать руку и пожелать выздоровления и удачи.

Альбиков дождался их ухода, затем присел рядом, и коротко изложил уже слышанные мной от Петрова новости про благополучное возвращение здоровых и раненых. В конце он добавил, что ребята обещали меня навестить, как только их отпустят представители органов.

— В общем, я не прощаюсь! — вставая с табуретки, сказал сержант. — Часика через два жди гостей — всех приведу.

Подмигнув, Альбиков вышел в коридор, и только сейчас Гайдар, все это время тихо стоящий у стеночки, отлепился и подошел к моей кровати.

— Ты не возражаешь, Игорь, если я присяду? — улыбнувшись, спросил писатель.

— Присаживайтесь, Аркадий… Петрович! — с некоторым усилием вспомнив его отчество, разрешил я. — В ногах правды нет!

— Хочу с тобой поговорить, как автор с читателем, — убирая в планшет блокнот, заявил Гайдар. — Мне интересно — прочитанные тобой в… детстве книжки как-либо повлияли на твое поведение в недавних событиях?

Ну он и вопросики задает! Наверное, повлияли… Все-таки они учили ребятишек смелости и чувству долга перед своей страной. Примерно в таком ключе я и ответил. Завязалась оживленная беседа, в процессе которой Гайдар, грамотно задавая наводящие вопросы, заставил меня заново пересказать всю историю трехдневных приключений. При этом писателя больше интересовали не технические детали, а мои внутренние ощущения — не было ли мне страшно под обстрелом и какие чувства я испытывал, убивая врагов. И как-то незаметно, исподволь, я «раскрылся», чего не делал перед чужими людьми очень давно. Со школы, наверное… В общем, развел меня «инженер человеческих душ» как пацана…

Проболтали мы часа полтора. И только когда Гайдар начал прощаться, я заметил, что лейтенант госбезопасности Володя Петров мирно спит. Умаялся парень, наверняка со вчерашнего дня не отдыхал. Стараясь его не беспокоить, Аркадий Петрович вышел из палаты на цыпочках, шепотом пообещав напоследок зайти еще раз и принести мне в подарок свою книжку с автографом.

Фух! Ну, блин, наконец-то! Затянувшееся общение с начальством и прессой закончилось. Можно немного передохнуть, а лучше, по примеру Петрова, придавить подушку минут двести. Но не успел я задремать, как от двери раздался радостный вопль:

— Ребята, он здесь!

Голос принадлежал Мишке Барскому. Не открывая глаз, я недовольно пробурчал:

— Ни тебе пожить, ни тебе помереть спокойно не дадут! Прибью балбеса! Если встану…

Палата, между тем, наполнилась шумом молодых голосов. Увидев, что я лежу неподвижно, радостный характер высказываний постепенно изменился — парни начали говорить шепотом, а основной темой стало высказывание «зайдем попозже!»

— Это что еще за безобразие?!! — прогремело в коридоре. Ага, артиллерия РГК, в лице Ольги Гавриловны, прискакала на шум. — Что за дикие крики?!! Тут вам госпиталь, а не танцплощадка! А ну-ка, брысь отсюда!!!