Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Страница 66

Через некоторое время у меня проснулся аппетит и я с большим удовольствием поел остывшей гречневой каши, оставшейся с обеда. Частично сам, частично с помощью Гавриловны. Потом, по старой хохляцкой пословице «Чому козак гладок? Поив и набок!», я почти мгновенно заснул. На этот раз мне не снилось ничего.

Проснулся, по ощущениям, через несколько часов, но за окном по-прежнему было светло. С этими длинными июньскими днями и не поймешь — что сейчас на дворе — уже ночь или все еще вечер? Или уже следующее утро? Скорее все-таки поздний вечер — через полчаса начало темнеть.

Оказалось, что визиты гостей на сегодня не закончились — когда стемнело окончательно, я вдруг услышал в коридоре осторожные шаги. Первым побуждением стало — спрятаться. С какого перепугу стукнула в голову мысль, что это за мной пришли убийцы, непонятно. Видать, все-таки крепко мне по башке прилетело… И я чуть не заорал, когда в палату заглянула чья-то голова.

— Игорь, ты здесь? — шепотом спросил невидимый в темноте посетитель.

И что ему ответить? Положительно? А если и вправду — прирежет? Меня сейчас соплей можно перешибить! Нет, промолчу… А он, глядишь, пойдет меня дальше искать. И найдет медсестру… Ее зарежет… Лучше уж сразу — только меня!

— Здесь я! — говорю, как мне кажется, громко. На самом деле шепчу точь-в-точь как ночной гость.

Однако следующий вопрос повергает меня в… шок!

— Не спишь? Можно к тебе?

Надо же, какой вежливый убийца!

— Не сплю, заходи!

Плохо различимая фигура проникает в палату и приближается к кровати. Чиркает спичка и при показавшемся яркой вспышкой слабеньком свете я вижу — передо мной Альбиков.

— Хуршед! Ну ты, гад, меня и напугал! Какого хрена ты крался?

— Я тоже рад тебя видеть! — ответил узбек. — А ногами я не топал, чтобы раненых не будить.

Логично… Да мать же вашу! И какого черта я так застремался? Темнота, что ли, подействовала?

— Присядь, вот там, справа от тебя, табуретка, — предложил я.

Сперва Хуршед зажег стоящую на тумбочке керосиновую лампу, а потом послушно сел.

— Мне про тебя уже разведчики рассказали. Ну, что тебя нашли… И тебя и немца.

— Капитан Свистунов заходил? — уточнил Альбиков.

— Он самый! Полный мешок каких-то подарков принес.

— Да, здорово ты их выручил! — сдержанно похвалил сержант. — Я проезжал через переезд. Половину потерь разведчики на тебя записали. Я, конечно, видел, что ты вчера утром вытворял, но даже мне стало удивительно — как? Как у тебя получилось?

— Просто повезло! — слабо машу рукой. — Стечение обстоятельств и эффект неожиданности.

— А вот мне кажется, что ты сам все эти обстоятельства и притягиваешь. Или создаешь… — задумчиво сказал сержант.

— Ты, Хуршед, это… завязывай с лирикой! Не надо строить дурацкие гипотезы на пустом месте. Ты мне лучше вот что скажи: как там наши? Их выручат?

— Надеюсь! — честно ответил Альбиков. — Сегодня вечером за ними вылетел самолет. Транспортный «Дуглас» из Житомира. На нем могут улететь все раненые. По времени — так они уже возвращаться должны. А завтра утром на хутор прибудет рота твоего знакомца Свистунова — заберет всех здоровых. Вот такой расклад…

— Спасибо, Хуршед! Ты здорово постарался!

— Не за что! Там не только твои товарищи, но и мои!

— Слушай, Хуршед, а ты можешь узнать, что с моим отцом?

— Узнал уже… — вздохнул сержант. — Его полк окружен под Луцком.

— Вот черт! — вырвалось у меня.

— Не расстраивайся! — попытался утешить Альбиков. — Сейчас много частей пробивается на восток. Прорвется твой отец, не сомневайся!

За годы жизни я смирился с тем фактом, что прадед погиб в сорок первом. И вот я сам здесь. Неужели история не изменилась хоть на чуть-чуть? С дедом-то совсем по-другому получилось — я все-таки вышел к своим, не сидеть мне теперь голодной зимой в партизанском отряде. А остальные события? Идут по прежнему руслу или?.. До сего момента я над такими глобальными вещами не задумывался — просто пытался выжить, как мог, и спасти окружающих. Выжил… Спас… Что делать дальше? Попробовать выручить прадеда? Но как? Я полупарализован, следовательно принять личное участие в боях уже не смогу. Подкинуть предкам информацию из будущего? Помочь переиграть войну? Блин, если бы я знал, что говорить! Ни хрена ведь не знаю! Толку от меня в этом отношении — ноль!

— Хуршед, скажи мне еще вот что… Ты ведь сегодня в штабе корпуса был?

— Да.

— Обстановку знаешь?

— В общих чертах… — уклончиво ответил Альбиков.

— Да мне подробности и не нужны! Ответь только: в штабе знают, что окружили одиннадцатую танковую?

— Знают. Вот только сил на разгром у нас не хватит. Большая часть подвижных соединений фронта связана боем на других направлениях. Основная масса немецких танкистов сгруппировалась под Острогом. Из самого города их выбили, но сил у них предостаточно — там только танков около сотни. Их, конечно, непрерывно бомбят. Задействованы три авиадивизии. Работу одной из эскадрилий ты вчера видел… Но… Хоть наши летуны и выбивают потихоньку вражескую технику и личный состав, все равно — их еще очень много остается. И ничего с этим мы не поделаем.

— Так отрезать им пути подвоза горючего и боеприпасов! — с воодушевлением предложил я. — Когда баки опустеют и нечем будет стрелять — сами сдадутся!

— Боюсь, что они до такого состояния тянуть не станут! — покачал головой Хуршед. — Как только возникнет реальная угроза полного разгрома — пойдут на прорыв. А непрерывной линии фронта у нас на этом направлении нет. Войска удерживают основные дороги. Немцы, кстати, их «панцерштрассе» называют… Это мне тот абверовец на допросе сказал…